Проблема отправки осужденных в отдаленные регионы включена в ежегодный доклад федерального омбудсмена президенту, который госпожа Москалькова представила вчера экспертному совету при уполномоченном по правам человека в РФ. «Это очень большая беда, так как людям приходится ехать из Москвы в Архангельск, в Карелию, из Чечни — в Красноярский край, и в итоге разрываются социальные связи, люди страдают»,— пояснила госпожа Москалькова. По ее словам, преградой становятся низкий уровень дохода и высокая стоимость билетов на поезд или самолет в удаленные регионы. В 2017 году жалоб на фактическую невозможность свиданий, поступивших в адрес омбудсмена, было больше, чем в предыдущий год. «Мы просим государственные власти поддержать нас в обращении к депутатам Госдумы по внесению изменений в УИК»,— добавила госпожа Москалькова.

«Законопроект подготовлен аппаратом уполномоченного, мы обсуждали его в октябре прошлого года на экспертном совете, сейчас он, видимо, на согласовании»,— пояснил “Ъ” член Совета при президенте по правам человека (СПЧ) Андрей Бабушкин. Документ предполагает изменения в ст. 73 УИК («Места отбывания лишения свободы»).

Первый пункт статьи указывает, что осужденный должен отбывать наказание в пределах своего региона, но при этом вводит возможность отправки его в другие регионы «в исключительных случаях по состоянию здоровья, для обеспечения личной безопасности или по согласию». «Сейчас, если в регионе в колонии превышен лимит размещения или там нет женской колонии, осужденных могут направить в отдаленные регионы,— говорит правозащитник.— Поэтому предлагается, в частности, заменить “другие регионы” на “ближайшие”».

По данным ФСИН, более 80% осужденных отбывают наказание в своих регионах. Об этом заявил замдиректора ФСИН Валерий Бояринев в ноябре пошлого года на круглом столе в ведомстве. (На 1 января 2018 года в исправительных колониях находилось 495 тыс. человек и 35 тыс.— в колониях-поселениях.) Только отдельная категория осужденных за тяжкие преступления, полный перечень которых содержится в п. 4 ст. 73 УИК, отправляется в удаленные регионы. Кроме того, не во всех регионах есть колонии для женщин и несовершеннолетних. «Получается, что не менее 100 тыс. человек оторваны от семьи, а их родных, лишившихся возможности видеться с близкими, еще больше»,— говорит господин Бабушкин.

«В некоторых случаях УФСИН отправляет осужденных в удаленные регионы без существенных оснований»,— заявил “Ъ” руководитель правозащитной организации «Зона права» Сергей Петряков. «При обжаловании решений мы получаем один и тот же ответ: “Место отбывания наказания выбрано в соответствии с действующим законодательством”»,— говорит господин Петряков. Он приводит пример осужденного в Приморском крае, которого сначала отправили в колонию в своем регионе, а через два года перевели в Забайкалье: власти заявили, что в Приморье перелимит в колонии. В этом случае была нарушена ст. 3 Европейской конвенции о правах человека — запрет на бесчеловечное обращение, считает правозащитник. По его словам, осужденный житель Чечни, которого «Зона права» помогла перевести из колонии в Забайкалье в Астраханскую область, поскольку его родители не могли позволить себе тратить по 100 тыс. руб. на каждое свидание, уже обратился в ЕСПЧ: он считает, что было нарушено его право на уважение частной и семейной жизни.

Как стало известно “Ъ”, ЕСПЧ нашел нарушения в медицинском обеспечении двух осужденных россиянок, присудив каждой по €15 тыс. компенсации. «Суд установил нарушение ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (запрет бесчеловечного обращения) и ст. 13 (право на эффективные средства правовой защиты)»,— сообщил “Ъ” руководитель правозащитной организации «Зона права» Сергей Петряков, представлявший интересы заявительниц.

Одна из них, 28-летняя Мария Бахтеева, болела раком. «Она содержалась в Санкт-Петербурге в тюремной больнице имени Гааза,— говорит господин Петряков.— Лечащий врач признавал, что у них нет онкологов, нет лицензии, чтобы лечить такие заболевания». Получив жалобу в 2016 году, ЕСПЧ оперативно отреагировал на нее, потребовав перевести больную в специализированный онкоцентр. «4 апреля 2016 года было решение о переводе, а 6 апреля она умерла в тюремной больнице»,— говорит юрист. В Страсбурге погибшую представлял ее брат. ЕСПЧ в своем решении подчеркнул, что заключенная страдала от нехватки обезболивающих средств и необходимого лечения.

Юрист говорит, что у «Зоны права» количество положительных решений ЕСПЧ по жалобам российских заключенных на неоказание медпомощи перевалило за десяток. Некоторые споры с государством заканчивались выплатами по мировым соглашениям. «Но власти обычно отказываются идти на мировую»,— добавляет юрист. Еще около десяти жалоб ждут коммуникации.

По данным Минюста РФ, в учреждениях ФСИН России в 2017 году умер 3071 человек (на 337 меньше, чем в 2016 году), из них около 2,5 тыс.— от заболеваний. При этом еще 2341 человек был освобожден от отбывания наказания из-за тяжелой болезни, обычно речь идет о заболеваниях уже в терминальных стадиях.

В управлении организации медико-санитарного обеспечения ФСИН России говорят, что работают над «совершенствованием организации медико-санитарного обеспечения». «У нас 20 466 медработников, из них 7 тыс. врачей, 13 тыс. сотрудников среднего медицинского персонала,— заявила первый замначальника управления Ирина Ларионова в Общественной палате РФ в конце прошлого года.— Укомплектованность врачами в целом составляет 82%, а укомплектованность средним медицинским персоналом — 91%». Она признала, что «есть регионы, где густо, а где пусто», и пояснила, что ведомству пришлось менять штатное расписание, переводя врачей отдельных специальностей в те регионы, где они были более необходимы. Порой нужных специалистов просто нет. Например, по словам госпожи Ларионовой, год назад в структурах ФСИН работало всего 28 протезистов, и хотя к концу 2017 года их количество выросло почти вдвое, эти специалисты есть только в крупных медцентрах.

Замруководителя Росздравнадзора Ирина Серегина рассказала на круглом столе в ОП РФ, что в 2015 году в учреждениях ФСИН России была проведена крупная проверка: «Результаты были нерадужные. Нормативный документ, который регулирует проведение ведомственного контроля, на момент проверки не существовал». Тогда же была выявлена масса нарушений, в том числе те, на которые заключенные жаловались в ЕСПЧ. В 2016 году ФСИН пришлось выполнять предписания от Росздравнадзора. «Нарушения в большей массе были ликвидированы»,— отметила госпожа Серегина. Она подчеркнула, что в 2018 году Росздравнадзор переходит на риск-ориентированный подход: для поднадзорных учреждений будет определен уровень риска нарушений требований. При чрезвычайно высоком уровне риска проверки Росздравнадзора будут проходить раз в год, при высоком — раз в два года и так далее. Так что ФСИН России придется переходить на самоконтроль в медицинском обеспечении, а индикатором уровня риска станут жалобы от осужденных, в том числе в ЕСПЧ.